У каждого из нас есть любимое, избранное место - куда нам хочется вернуться, о котором мы часто вспоминаем с теплотой.
Я не раз задавала себе вопрос, а какой уголок в Крыму я могу считать таким вот местом? Вступая сама с собой в долгие споры, я, впрочем, не могла прийти к общему знаменателю и решить. Тарханкут? Скалистые тропы Караул-Обы? Просторы Караби-яйлы?
Но всё оказалось проще простого, ответ пришел сам, и не нужно было ломать голову.
Вот и сейчас, печатая эти строки, невольно улыбаюсь, не понимая, как я могла столь долго выбирать и сомневаться. У меня есть такое место, оно одно – единственное. И, несмотря на то, что оно моё, я поделюсь с Вами, рассказав о нём.
Мне довелось с юности много времени проводить в горах. Не могу сказать, что я там выросла, но с тех пор горы стали неотъемлемой частью моей жизни. Точнее, «в горах» – громко сказано, поскольку мое пребывание ограничивалось хаотичным перемещением по нижнему плато горы Чатыр-даг. Что стало тому причиной, пожалуй опустим. Это достойно отдельного повествования – долгого, захватывающего, но подозреваю, не для всех интересного.
В те далёкие времена буйной юности и случилось мне попасть на юго-восточные обрывы Чатыр-Дага. С трассы Симферополь-Ялта эта часть горы видна как мощный горный амфитеатр, который восходящее солнце окрашивает в рыжие задорные оттенки, подчеркивая цвет породы – мраморовидного известняка, которым сложено все плато.
Однажды, мне довелось встречать там рассвет, но это было уже спустя годы после первого знакомства, произошедшего под покровом ночи.
Ночь была июльской, тёплой и пахла горными травами, причём, травами вечерними, а это, скажу вам, большая разница. Ночью в горах запах совсем другой, и его не под силу передать ни одному мастеру слова….
Дул прохладный ветер, но от подъёма было парко, мы шли по торной тропе, ведущей к кромке. Шли и болтали обо всём на свете, и, разумеется, у меня и в мыслях не было, что перед моими глазами вот-вот появится нечто невообразимое. Когда впереди замаячила темная, как смола, кромка, нам под ноги бросился порыв ветра и почти сразу же огромной, чёрной массой растеклась на многие мили бездна. Невольно захотелось встать на карачки и благоговейно подползти к краю. На миг все вокруг перестало существовать: и ветер, и запах горных трав, и темы непринужденной беседы…. Только тёплая ночь плескалась в гигантском котле, разверзшимся передо мной.
Я помню некоторую растерянность тех минут, когда не было возможности оценить насколько там далёко и широко, и насколько долго падать, если оступиться. Поэтому просто присела на можжевеловую куртину и смотрела, смотрела, покуда глаза могли всматриваться во тьму. Все мирское и наносное отступало на второй план и уже тогда становилось ясно, что место это – знаковое. Знаковое для меня.
Когда я пришла туда впервые днём, чувство моего места только укоренилось, стоило лишь нырнуть взглядом в этот огромный горный окоём, и там, за зелёной кромкой лесного горизонта различить широкую лазурь моря.
Странное – простое и одновременно сложное место, где время течёт по своим законам, где жизнь в какой-то момент начинает измеряться песней ветра, зеленью леса и остро-глубокой далью пейзажа.
Я видела здесь, как одно из вешних солнц торжественно вскидывает голову, увенчанную золотой короной над плавной Северной Демерджи, и краски рассвета ползут по скалам, окрашивая их в ирреальные оттенки.
Здесь мы скользили взорами по серым спинам отрешенных насупленных грифов, паривших по одной им известной траектории, то ли в поисках пищи, то ли совершая ленивый променад. В термосе рядом настаивался самый вкусный чай – обычный чёрный, и к нему вдогонку всё, что попалось под руки и под ноги: шиповник, боярышник, чабрец и даже дикая грушка, а грифы спирально уходили все выше и выше, в голубой пласт неба, такой лёгкий и такой необъятный.
Именно здесь мне впервые в жизни пришло осознание купола неба. Звёздный, тёмный, могучий, накрывающий бархатным вакуумом тишины. А в городе-то оно плоское, это самое небо…. А тут, где в никуда ты можешь свесить ноги, это крыша мира. Твоя и всехняя одновременно.
И помню, как долго и нетерпеливо смотрела в тёмные дали, где плещется море, сидя на обрывах летней чатыр-дагской ночью, и все ждала, ну когда уже из-за Южной Демерджи появится этот огромный корабль, чей прожектор отбрасывает на волны такой свет, что видно его с самых гор. Смотрела, до тех пор, пока не поняла, что я вижу лунную дорожку. Сидя в горах, на высоте в тысячу метров, где до моря ещё километров полста, я видела, как серебристый, ртутный свет луны пляшет на глади Чёрного моря.
И сколько, кстати, потом еще было здесь лун. Молодых, с острыми рогами, которым, шутя, звенишь мелочью, и полных, до краев заливших весь этот горный котлован пепельным серебром, таким ярким, что видно как несётся по кромке обрыва вспугнутый кем-то заяц. Сколько рассветов было и закатов, когда солнце тонуло за спиной, скрадывая здания Симферополя в сумеречной дымке, красным шаром катясь по долине. Сколько было звёзд и ветреных вечеров, сколько было тишины и любимых песен в наушниках.
Неизменным и неизбывным оставалось только оно – мое место. И пусть у каждого, что любит тропу и горы будет, такой уголок. Ведь так здорово хотеть вернуться куда-то вновь.
Т.Г.
Июль 2015г